В погребениях позднего медно-бронзового периода наряду с бронзовыми предметами начинают появляться вещи, выработанные из неизвестного ранее металла — железа. На первых порах этот новый металл использовался для изготовления украшений, но в первой половине I тысячелетия до н.э. он стал играть основную и главнейшую роль в производственной деятельности человека. Уменье получать железо из руды открывает, как указывает Ф. Энгельс, «...эпоху железного меча, а вместе с тем железного плуга и топора. Человеку стало служить железо, последнее и важнейшее из всех видов сырья, сыгравших революционную роль в истории... Железо сделало возможным полеводство на крупных площадях, расчистку под пашню широких лесных пространств; оно дало ремесленнику орудия такой твердости и остроты, которым не могли противостоять ни один камень, ни один из известных тогда металлов». Каменные орудия, которые бытовали наряду с медными и бронзовыми, были быстро вытеснены железными. Железо — наиболее распространенный в мире металл. По твердости оно намного превосходит бронзу, а потому железные орудия и оружие, по сравнению с бронзовыми, являлись более качественными.
С VIII—VII вв. до н.э. на Северном Кавказе начинается массовое производственное применение железа. Значительную роль в распространении железа на Кавказе, в том числе и на Северном, сыграло государство Урарту; в VIII—VII вв. до н. э. оно было поставщиком железа в соседние страны.
Благодаря появлению письменности у других народов история населения Северного Кавказа с этого времени начинает освещаться и письменными источниками, которые дополняют, зачастую оживляют и конкретизируют источники вещественные. С этого времени мы узнаем названия племен и народов Кавказа и других областей СССР — киммерийцев, скифов, сарматов, меотов, керкетов, зихов, колхов и др.
Железо получает широкое распространение на Северном Кавказе в эпоху скифов.
Греческие авторы называли скифами различные по происхождению, но близкие по культуре оседлые и кочевые племена, живущие в степях Северного Причерноморья от Дуная до Дона в период от VII до III в. до н. э. В VII в. до н. э. во главе скифского племенного союза стали так называемые «скифы царские» — кочевники, родственные по языку североиранским племенам. Скифы были конными воинами и отличными стрелками из лука. Лук и стрелы — самое основное вооружение скифов. Кроме того, скифы вооружались копьями, дротиками, железными короткими мечами (акинаками). Слава о них как о метких стрелках разносилась далеко. Мидийский царь Киаксар, как сообщает Геродот, посылал к скифам своих сыновей обучаться стрельбе из лука. Отличаясь исключительным уменьем владеть оружием, на своих быстроходных конях скифы совершали дальние завоевательные походы. Насколько боялись народы древнего мира этих разрушительных набегов, свидетельствует библейский «пророк» Иеремия (VII—VI вв. до н. э.), угрожающий грешникам: «Вот я приведу на вас дом Израилев, народ издалека, говорит господь, народ сильный, народ древний, народ, языка которого ты не знаешь и не будешь понимать, что он говорит. Колчан его как открытый гроб; все они люди храбрые. И съедят они жатву твою и хлеб твой; съедят сыновей твоих и дочерей твоих, съедят овец твоих и волов твоих, съедят виноград твой и смоквы твои; разрушат мечом укрепленные города твои, на которые ты надеешься».
Крупнейший советский исследователь истории государства Урарту — Б.Б. Пиотровский сообщает, что сохранились оракулы, вопросы к богу Шамашу, отражавшие тревогу, охватившую ассирийских царей Асархаддона и Ашурбанипала. Они спрашивали своего бога о том, удадутся ли планы воинов киммерийских, мидийских или же воинов скифских. Из этого видно, что ассирийцы опасались не только военных отрядов государств передней Азии, но и скифов.
Греческий историк V в. до н. э. Геродот, оставивший нам наиболее подробное описание быта скифов, сообщает, что «...скифы вторглись в Азию вслед за изгнанными ими из Европы киммерийцами, преследуя же бегущих дошли до индийской земли».
Скифы шли в Азию по длинной дороге, «имея по правую руку Кавказскую гору». Здесь мидяне сразились со скифами, но потерпели поражение в битве и потеряли свое господство, а скифы завладели всей Азией. Скифы господствовали в Азии 28 лет.
Из сообщений Геродота вытекает, что скифы вторглись в Азию через Дербентские ворота, идя вдоль Кавказского хребта с северной его стороны. Такое продвижение скифов подтверждается и археологическими находками. На Северном Кавказе встречаются в большом количестве отдельные предметы скифской материальной культуры и даже курганные погребения. Советский ученый-кавказовед Е.И. Крупнов полагает, что указанные находки «материально документируют пребывание, пусть даже временное, скифов на этой территории». Для примера укажем некоторые из находок скифского времени на Ставрополье.
Весною 1953 г. в Ставропольский музей поступили вещи из погребения, разрушенного при строительстве газопровода близ г. Ставрополя. Состояли они из одиннадцати бронзовых втульчатых наконечников стрел, пять из них — двуперые с шипом и дырочкой на втулке; железного наконечника копья; костяной цилиндрической пронизи для перекрещивающихся ремней конского убора; бронзовых удил со стремечковидными концами; каменного точильного бруска и глиняного горшка, от которого сохранилось несколько черепков.
Курган, из которого происходили вещи, находился в поле, к западу от города, на окраине Ташлянского леса. Здесь не так давно располагалась группа больших курганов. В настоящее время все курганы распаханы до основания. При рытье траншеи под газопровод случайно рабочие натолкнулись на погребение с указанными вещами.
Место находки было нами обследовано. Мы очистили довольно широкую площадь и обнаружили на ней остатки могильной ямы. По словам рабочих, основательно перерывших это место до нас, в могиле было два костяка. Возле одного из них лежали стрелы и копье, причем одна из стрел вонзилась в ребро костяка. Остальные вещи найдены в земле. Все кости, в том числе и черепа, были поломаны и разбросаны рабочими.
Инвентарь погребения достаточно характерен и по своему составу, и по типу вещей. Он совершенно подобен многим памятникам Украины раннескифского времени и может быть датирован первой половиной VI столетия до н. э.
В1955 г. в Ставропольский музей поступили вещи из кургана, разрушенного при строительстве водохранилища близ села Сотниковского, Благодарненского района, Ставропольского края: три бронзовых трехперых наконечника стрел, часть массивного железного меча типа акинака, каменный точильный брусок с дырочкой для подвешивания, отросток рога оленя, обрезанный на верхнем конце. К вещам была приложена фотография глиняного горшка, двух человеческих черепов и бедровых костей, из чего ясно, что вещи происходили из погребения.
В 1924 г. заведующим музеем Северного Кавказа в г. Ставрополе Г.Н. Прозрителевым был раскопан курган, располагавшийся между г. Ставрополем и с. Татаркой. Курган был ограблен еще в древности. Сохранилась лишь ничтожная часть вещей, сопровождавших погребенного: чаша с резным орнаментом, глиняный кувшин с изображением бегущих оленей, золотые, украшенные зернью и бугорками пронизи, раковины каури, носившиеся в качестве ожерелья, янтарные бусы, обломки маленькой чаши из тонкого бронзового листа, обломки серебряного ситечка с позолоченным жгутиком вдоль края, бронзовые наконечники стрел.
Погребения скифского времени с подобными вещами известны и на территории Карачаево-Черкесской автономной области — близ хут. Дружба на Кубани, близ аула Жако на р. Малый Зеленчук.
В районе Пятигорья Н.М. Егоровым исследованы могильники, на материале которых отчетливо прослеживается влияние скифской культуры на культуру местных племен. Сюда относятся: могильник в глиняном карьере, находящемся в пяти километрах к северо-западу от г. Минеральные Воды, могильник в г. Пятигорске по проспекту им. Калинина и могильник близ Перкальской скалы, к северу от горы Машук, несколько восточнее места дуэли М.Ю. Лермонтова. В указанных могильниках удерживается еще старый обряд погребений, известный в предшествующее время, в конце эпохи бронзы.
Некоторые вещи погребального инвентаря также характерны для предшествующего времени — керамика, предметы украшений. Наряду со старыми формами вещей здесь налицо новые формы, характерные для скифской культуры: железные мечи, бронзовые наконечники стрел, каменные точильные бруски, железные наконечники копий, железный клевец, янтарные и стеклянные бусы, скифская керамика. «Старые» и «новые» формы вещей сочетаются в одном погребении. Указанные могильники, как полагает Н.М. Егоров, отражают культурно-хозяйственные отношения, возникшие между остатками старого местного населения и новыми пришельцами.
На территории Ставрополья в значительном количестве находились и находятся случайно отдельные скифские вещи. Например, близ с. Отказного, Советского района, был найден и доставлен в Ставропольский музей железный короткий меч с сердцевидным перекрестием и прямым навершием — типичный скифский акинак. Два таких же меча найдены в 1914 г, на р. Мамайке, на юго-восточной окраине Ставрополя. Там же обнаружены два бронзовых псалия (принадлежность удил) с львиными головами с раскрытой пастью. Псалии выработаны в специфически скифском «зверином» стиле. Излюбленным мотивом скифского искусства являлось изображение диких животных и зверей, терзающих друг друга. В науке стиль этот получил наименование «звериного».
На горе Бештау близ Пятигорска был найден бронзовый скифский котел на высокой подножке с двумя вертикальными ручками у края. Котлы эта были весьма приспособлены для варки пищи на открытом костре. Они ставились и в могилу для погребенного. В таких случаях в них лежали кости, а иногда и целые костяки овцы. Скифский медный котел найден близ с. Ново-Егорлыкского.
Скифские бронзовые наконечники стрел встречались по всей степной части Ставрополья, а также и в других районах Северного Кавказа. Последняя по времени находка двуперой стрелы с шипом была сделана на огороде одного из жителей с. Татарки.
Подобные находки документируют продвижение скифов по степям Предкавказья и свидетельствуют о большом влиянии скифской материальной культуры на культуру местных племен. Скифы, проходя через северокавказские степи в Закавказье, могли на более или менее длительный срок задерживаться в отдельных местах. Но постоянного населения на Северном Кавказе скифы не составляли. В эпоху скифов (VII—IV вв. до н. э.) связи местного северокавказского населения с соседними областями еще более оживляются по сравнению с предшествующей эпохой бронзы. В сближении северокавказских племен как с народами Закавказья, так и с населением основных районов нашей страны, как полагает Е.И. Крупнов, значительную роль
сыграли скифы. Он предполагает «возможное участие в далеких скифских походах и местных племен Северного Кавказа». Подтверждением такого вывода, по его словам, могут служить привозные вещи, находимые в горах Кавказа, вроде ассирийских или урартских бронзовых шлемов, закавказского оружия, амулетов из голубой египетской пасты из городов восточного Средиземноморья и из Причерноморских греческих колоний.
Из античных государств, основанных греческими колонистами в Крыму и по берегам Черного моря, на Северный Кавказ поступали различные предметы украшений. Возможно, что часть из этих вещей доставлялась сюда предприимчивыми людьми из населения греческих колоний. В начале XX в. в г. Ставрополе на Варваринской площади (ныне на этом месте стоит здание строительного техникума) было открыто древнее погребение. В зубах погребенный держал золотую греческую монету. Такой обряд характерен для древних греков. По их верованиям, монета нужна была умершему для оплаты Харону за перевоз его через подземную реку Стикс в царство мертвых. Допустимо поэтому, что на Варваринской площади был погребен не местный житель, а пришелец-грек. Греческие золотые монеты в бывшей Ставропольской губернии находились и ранее.
Во II в. до н. э. сарматы, в основном кочевые племена, родственные по языку скифам, вытеснили скифов из степей Украины в Крым, где скифы образовали свое государство, существовавшее до III в. н. э.
Степями Восточной Европы вплоть до Дуная надолго завладели сарматы.
На Ставрополье от сарматского времени известны отдельные находки: бронзовые вещи от конского убора, найденные на р. Мамайке близ Ставрополя, длинные железные мечи, предназначавшиеся для рубящего действия в конном бою, из разных пунктов края, железные наконечники стрел с черешком для насадки на древко и некоторые другие вещи.
В окрестностях Пятигорска, на левом берегу р. Юцы, за ст. Горячеводской, было исследовано несколько погребений сарматского времени. Захоронения совершены в катакомбах, в склоне прибрежной террасы. К погребальной камере с поверхности вела колодцеобразная яма. На дне ее имелось небольшое отверстие, закрытое доской. Через него проникали в камеру овальной формы с куполообразным потолком. Дно камеры лежало ниже дна входной ямы.
В камере лежал человеческий костяк, головою на запад. У ног костяка стояли кувшин черного цвета с геометрическим орнаментом, глиняная миска с остатками пищи — костями овцы или козы; рядом в миске находился железный нож. У головы оказалась вторая миска; кроме того, найдены бусы, пряслице (грузик для веретена), серебряная и железная пряжки.
Погребения относятся к I—II вв. н. э. Подобные катакомбные могильники сарматского времени известны в Прикубанье и в Грозненской области, в долине р. Сунжи.
Большой известностью пользуется Казинский клад. Это один из самых крупных по количеству золота кладов, обнаруженных на территории СССР.
5 апреля 1910 г. в с. Казинском, Александровского уезда, Ставропольской губ., крестьянин А.П. Алейников, вспахивая свой огород, расположенный по склону холма, нашел клад, состоящий из золотых вещей весом 39 фунтов 7 золотников 13 долей (почти 16 кг). Клад лежал в глиняном горшке. На месте находки представителем Ставропольской Ученой Архивной комиссии Г.Н. Прозрителевым с 15 по 17 апреля была произведена дополнительная раскопка, но ничего больше не было найдено. В кладе оказалось 19 предметов. Прежде всего обращают на себя внимание 9 больших массивных шейных обручей (так называемые гривны). Один из них на концах украшен грубо исполненными лошадиными головами, другой заканчивается фигурами львов, терзающих быков, некоторые по концам имеют изображение драконов. В состав клада входят пять браслетов из толстого золотого прута, загнутого спиралевидно; три колоколообразных предмета разной величины, с небольшими круглыми отверстиями в центре донышков. Это, видимо, части женского головного убора. Вещи Казинского клада по стилю весьма сходны с так называемыми сибирскими древностями. На этом основании их датируют II—I вв. до н. э. По всей вероятности, клад был зарыт сарматами, кочевавшими в это время в степях Ставрополья. Вещи клада были приобретены археологической комиссией за щедрое вознаграждение находчику. Ныне они хранятся в нашей государственной сокровищнице — Эрмитаже. Слава о находке такого богатого клада разнеслась быстро по всей России. В апреле — июне 1910 г. большинство русских газет информировали о находке клада.
История открытия клада закончилась судебным процессом. Прежний владелец усадьбы, год тому назад продавший ее Алейникову, предъявил свои права на клад, мотивируя это тем, что он продавал землю, а не ее сокровища. Суд решил дело в пользу Алейникова.
Шейная гривна с изображением сильно схематизированной головы животного, весьма близкая казинским гривнам, была найдена в 1897 г. где-то в окрестностях Ставрополя. По донесению полицмейстера ставропольскому губернатору, обстоятельства ее находки довольно интересны. Слесарь Маликов в Ставрополе купил у неизвестного человека два куска «медной» толстой проволоки за 20 копеек. Проволока эта долго валялась в мастерской слесаря. Спустя почти год после покупки Маликов взял проволоку для изготовления медной гайки и тут обнаружил, что проволока имеет особый блеск и слишком тягуча. Тогда он обратился к золотых дел мастеру, который установил, что проволока золотая. По рассказу Маликова, продавший объяснил, что нашел её в земле при выломке камня и что оба куска составляли один обруч, концы которого не были соединены.
По распоряжению губернатора эти куски проволоки были доставлены в Археологическую Комиссию в Петербург, которая ответила, что присланная проволока составляет древнюю электроновую (смесь золота и серебра) шейную гривну. В «Отчете» комиссии за 1897 г. сказано, что «по стилю гривна может относиться к Римскому времени».
Как и в предыдущий скифский период, в это время население Северного Кавказа поддерживало оживленные сношения не только с областями Северного Причерноморья, Крыма, Нижнего Поволжья, но и co странами далёкого Закавказья. О таких сношениях свидетельствует находка в г. Ставрополе на Воробьевке (ныне ул. Дзержинского) при постройке дома, в канаве, — серебряной парфянской монеты. По определению нумизматического отдела Гос. Эрмитажа, монета чеканена в царствование парфянского царя Орода I, который правил с 57 г. по 38/37 г. до н. э. Парфия в это время являлась крупной мировой державой. Неудивительно поэтому, что ее торговые связи простирались так далеко на север.
В последние годы учащиеся средней школы с. Спицевки Ставропольского края в песчаном русле пересохшей реки нашли две серебряные монеты римской императорской эпохи. Одна монета Савромата, вторая — Филиппа (280-е гг. н. э.). Находки указывают, что сарматы поддерживали связи с римскими колониями Причерноморья.
Итак, в результате беглого обзора древнейших памятников Ставрополья можно сделать следующие выводы. Территория Ставропольского края была заселена человеком с древнейших времен. На протяжении древнего периода истории население Северного
Кавказа, и в том числе Ставропольского края, неуклонно развивало свою самобытную культуру, которая достигает высшего расцвета в эпоху бронзы. Жизнь населения Северного Кавказа протекала в тесной связи с жизнью не только соседних, но и отдаленных стран, что способствовало своевременному проникновению на Северный Кавказ достижений мировой культуры. Изолированности и отсталости в развитии
народов Северного Кавказа не наблюдается.
Текст печатается по изданию:
Т.М. Минаева. Очерки археологии Ставрополья. Ставрополь., 1965 г. //
Ставрополь в описаниях, очерках, исследованиях за 230 лет /
Под ред. проф. В.А.Шаповалова, проф. К.Э.Штайн. — Ставрополь:
Издательство Ставропольского государственного университета, 2007. — 1344 с. |
