Вопрос о правильной организации и регулировании проституции, о мерах к прекращению сифилиса между проститутками, о точной регистрации их и т.д. в Западной Европе давно занимает врачей и администрацию. Во всех больших городах устроено санитарное бюро, врачебно-полицейские комитеты; организована более или менее правильно инспекция и контроль над проституцией, изданы уставы для содержательниц и для самих проституток, — словом, везде придумываются и нередко реализуются меры, чтобы проституция не отзывалась вредно на общественной нравственности и здоровье. Но Ставрополь, подобно многим русским городам, и в этом отношении, равно как в других мероприятиях, обеспечивающих здоровье жителей, далеко отстал от Европы. Надзор за проституцией находится исключительно в руках полиции, которая действительно обременена многими другими служебными занятиями и потому не имеет возможности строго следить за проституцией; понятно, надзор за последней носит совершенно случайный характер: попадется какая-либо проститутка, ее отправят к городовому врачу для освидетельствования. Всякое же требование врача по этому поводу выполняется по известной «мере возможности», к сожалению, редко представляющейся. Итак, правильного надзора со стороны полиции нет вовсе и проститутки даже не приведены в известность.
Нужно сожалеть об отсутствии этого надзора в деле проституции не потому, что при добросовестном отношении полиции к своим обязанностям не осталось бы более ничего желать и надзор за проституцией был бы поставлен в Ставрополе в самых лучших началах, а лишь потому, что до сих пор полиция у нас единственное учреждение, при помощи которого возможно кое-как следить за проституцией и оградить общество хотя бы от некоторых вредных влияний этого зла, так как городское управление не интересуется этим вопросом, хотя, как сейчас увидим, проституция занимает важное место среди других зол общественного здоровья.
Даже по тем далеко не полным сведениям, которые приведу ниже, можно видеть, что число проституток в Ставрополе относительно более, чем в других городах Европы, и что некоторые виды проституции (соразмерно величине города в меньшем количестве), которые были бы впору только центрам проституции, существуют и у нас, несмотря на то, что Ставрополь в настоящее время далеко отстоит от железной дороги и стал глухим закоулком обширной России, каковой, как известно, всегда отличается более высокой нравственностью.
Преобладание мужского элемента над женским, вследствие квартирующего в городе войска, взрослой учащейся молодежи мужеского пола (казачье юнкерское училище, семинария и т.д.), рабочих и множества приказчиков, прибывающих в город во время осенней и весенней ярмарок, — все это порождает в городе существование проституции в значительной степени и неразрывного ее спутника — сифилиса.
Следующая таблица дает приблизительное понятие о размерах и видах проституции в Ставрополе за 1879 год.
Из этих цифр видим, что явных проституток в 1879 г. в городе было 150 и тайных 342.
Если взять отношение только явных проституток к числу жителей 1879 г., то одна проститутка приходится на 221 чел. населения обоего пола и поэтому Ставрополь относится к 3-й категории городов Европы, где, по Гауснеру, проституция значительна, например, в Париже одна проститутка приходится на 247 жителей, в Дрездене — одна на 236, в Риме - одна на 288.
Публичные дома. Официально разрешенных заведений, именующихся публичными домами, в Ставрополе два, причем одно из них (в 3-й части города) не есть собственно публичный дом, а лишь собрание проституток-одиночек, не подчиняющихся никакому уставу и живущих вместе потому только, что получаемого заработка не хватает на удовлетворение всех нужд. Хозяйка этого дома за 17—20 рублей в месяц отдает каждой проститутке внаем комнату, стол, освещение, отопление и прислугу. Проститутки сами получают плату с посетителей и совершенно свободны в своих действиях: вздумалось уйти из этого заведения, т.е. как бы переменить квартиру, проститутка совершает это очень легко и редко заявляет полиции. Поэтому о наличном числе проституток названного заведения полиция не имеет сведений, ибо число их постоянно колеблется: сегодня 8, завтра останутся только 4, куда и в какую часть города переехали остальные четыре — неизвестно. Встречаются нередко случаи, что проститутка, заболев венерическою болезнью, вскоре после врачебного осмотра продолжает жить у хозяйки, а накануне следующего дня осмотра из боязни быть отправленной в больницу переезжает на другую квартиру, и редко проститутка попадает в руки полиции, не имеющей возможности постоянно отыскивать их. Понятно, что, живя вне заведения и не подвергаясь врачебному освидетельствованию, больная проститутка заражает посетителей, которых нередко зазывает с бульваров, с улиц и т.д.
Другое публичное заведение (во 2-й части города) устроено несколько лучше, но, во всяком случае, далеко не удовлетворяет требованиям уставов о публичных домах. Дом сырой, каменный, имеет два входа, с ворот и с парадного подъезда. Приемных зала два: первый весьма грязный, сырой, плохо освещенный днем и ночью, служит для приема чернорабочих и мастеровых; второй зал меблирован и вообще чище и лучше первого — для приема более состоятельных гостей. У каждой проститутки особая комната (комнат отдельных 5), которая так же сыра и холодна в зимнее время, как и залы; в этой комнате довольно чистая постель, рукомойник, таз, мыло и полотенце. Так как проституток в зимнее время бывает больше, чем число комнат, то и приходится помещаться в одной комнате двум и даже трем.
Общее число проституток в этом заведении не всегда одинаково: максимум 10, минимум 5, и эти колебания зависят от времен года. Летом многие уходят из заведения и считаются проститутками-одиночками, зимой же, когда холодно и неудобно путем долговременного гуляния отыскивать себе ангажемент на бульваре, число проституток увеличивается. Значительно также возрастает число их в ярмарочное время, когда содержательница назначает от себя проституткам небольшую плату, чем и привлекает большое число их. В обыкновенное же время проститутки являются полными пансионерками, не получающими жалованья от хозяйки, но только квартиру, стол, отопление, освещение, прислугу, одежду, белье и обувь.
Из белья полагается по 4 смены верхнего, нижнего и постельного белья, 4 полотенца и столько же платков. Стол (обед и ужин) состоит большею частью из двух блюд; пища в достаточном количестве и хорошего качества; кроме того, из напитков чай и, по праздничным дням, водка, которую все проститутки пьют весьма охотно.
Врачебный осмотр проституток производится городовым врачом раз в неделю, по субботам; результаты осмотра вносятся в особый билет, и всякая заболевшая немедленно удаляется полицией в больницу.
Проститутке публичного заведения вменяется в обязанность:
1. Спринцевать влагалище два раза в день тепловатой водой (для спринцевания в заведении имеется две маточные двухрукавные спринцовки).
2. Во время регул не принимать посетителей.
3. Post coitum переменять белье.
4. Осматривать penis посетителя ante coitum и, в случае язвы, истечения из уретры или сыпи на теле (явный уретрит и шанкерную язву проститутки легко диагностируют), не допускать посетителя до coitus'a. Подобный осмотр, правда, несколько стесняет стыдливых посетителей, но польза его несомненна. Хотя нередко проститутка и встречает протест со стороны мужчин, однако чаще протестуют именно те, которые действительно больны какой-либо венерической болезнью и не обращают ни малейшего внимания на возможность заражения других. Почти 3-летняя практика такого осмотра мужчин проститутками показала, что число видимо больных мужчин, являющихся в публичное заведение, становится все менее и менее, а в последние шесть месяцев таковых и не было, что подтверждается еще тем, что ни одна проститутка в этом заведении за это время не заболевала. Конечно, нельзя отрицать возможности заражения проституток посетителями при этом осмотре; заражение будет встречаться до тех пор, пока всех посетителей не будут подробно исследовать врачи, что в настоящее время пока pium desiderium. В 1878 году в виде опыта были назначаемы в заведение в базарные дни дежурные фельдшера, которые должны были осматривать посетителей публичного дома; но тот же опыт показал, что эта мера крайне стеснительна и пока неудобоисполнима, ибо редко какой посетитель соглашается на такой осмотр, не говоря уже о том, что некоторые разудалые посетители вступают в ссору и драку с фельдшерами. Точно наблюдать за умственным развитием, нравственностью и заболеваемостью проституток нет никакой возможности, так как общее число их в этом заведении слишком незначительно и каждая живет относительно короткое время.
С сентября 1878 года по январь 1881 года всех проституток в заведении перебывало 56. По возрасту они распределялись следующим образом: 14 лет — 1, 15 лет — 2, от 16 до 20 лет — 38, от 20 до 25 лет — 12, от 25 до 30 лет — 3. Проживали в заведении непрерывно в течение двух лет — 1, одного года — 4, 6 месяцев — 21, 3 месяцев — 27 и 1 месяца — 3. Из общего числа проституток было замужних — 2, вдов — 1, девушек — 53. По вероисповеданию — все православные.
Заболеваемость венерическими болезнями, вследствие вышеуказанных предосторожностей, весьма незначительна, а именно за 1879 год были отправлены в больницу для излечения от белей 4 и от мягкого шанкра 2. Может быть, впрочем, заболевших было и гораздо больше среди тех, которые уходили временно или навсегда из заведения в промежуток времени между двумя днями освидетельствования.
В своей частной практике я редко встречал (одного семинариста и одного ученика юнкерской школы) мужчин, которые бы указали на это публичное заведение, как на источник заражения. Следовательно, это небольшое заведение, в смысле гарантии от заражения, имеет большое преимущество, как увидим ниже, пред другими родами проституции, главным же образом перед одиночной и явной. Ввиду этих-то преимуществ нельзя не пожелать изыскать средства для привлечения в публичные дома большего числа проституток-одиночек, живущих в различных частях города и трудно поддающихся медицинскому контролю. Средствами для привлечения одиночек могут служить между прочим: 1) устройство публичного дома с большим числом комнат, при хороших условиях и 2) назначение известного, определенного содержания проститутке. Приведенного только можно желать, настоятельной же необходимостью, по отношению к данному дому, являются следующие мероприятия:
1. Обязать содержательницу дома немедленно сообщать полиции о прибытии и выбытии проститутки и о месте её нового жительства, причем тот час же подвергать медицинскому осмотру как поступающую, так и выбывающую.
2. Число посетителей в ярмарочное время в сутки на каждую проститутку не должно быть более трех (а в настоящее время доходит до 8 и более).
3. Существенной и необходимой мерой по отношению к здоровью проституток должно быть строгое воспрещение содержательнице продажи спиртных напитков посетителям, что практикуется в настоящее время.
Проститутки-одиночки разделяются на явных и тайных, или секретных. Число явных проституток, известных полиции, а потому имеющих билеты и являющихся для врачебного осмотра, весьма непостоянно. Многие из них нередко уезжают в селения на ярмарки, вновь же приезжающие, конечно, не заявляют себя явными проститутками, а считаются секретными. Чтоб из явной проститутки стать секретной, как сказано выше, стоит только переехать в другую часть города и там в полицейской части заявить себя горничной, что совершенно достаточно, так как полиции некогда узнавать о прежней жизни ее и занятиях.
Число проституток, снабженных билетами или просто записками, в 1879 году было 64. Из этого числа являлись еженедельно для освидетельствования до 8 человек. Гигиеническая обстановка жизни этих проституток весьма плоха: сырые, холодные квартиры на Желобовке, Мутнянке и в солдатских слободках, плохая пища, грязная обстановка, — все зависит от слишком незначительной платы: каждый coitus дает от 25 до 75 коп.; посещающие их — бедные мещане, фабричные, мастеровые и чернорабочие.
Болезненность между проститутками этого рода весьма сильна: из 54, осматриваемых в течение 1879 года, 41 в разное время записаны больными: частью отправлены в больницу, частью же пользовались на дому. Некоторые из них болели два и три раза в год. Наичастая форма заболевания между ними — мягкий шанкр, далее бели, твердый шанкр и весьма редки — застарелые формы сифилиса. Все эти проститутки живут в 3-й части города, осматриваются врачом раз, в ярмарочное время три раза в неделю, и заболевающие, по возможности, отправляются в больницу, как сказано выше.
К этому же разряду относится и самый низший разряд проституток — «голая или босая команда», — род несчастных, погибших существ, в оборванных платьях, с распухшими лицами, с синяками, безголосых и не имеющих постоянного пристанища. Живут они в разных частях города и каждый вечер являются для промысла в кабаки на нижний и верхний базары, где находят много поклонников в лице спившихся отставных солдат, чернорабочих и мастеровых. Зимой они ночуют на постоялых и ночлежных дворах, весной на дворе, в траве, по скату к речке Ташле или около нового собора, осенью — где попадется, под навесом. Некоторые из этих проституток, нарушающие ночную тишину, забираются ночным обходом в полицию, где они, конечно, зимой рады бесплатно переночевать в теплой комнате, в которой ежедневно утром осматриваются врачом. В 1879 году осмотрено 83 женщины, из которых более 40, в разное время, найдены были больными разными формами венерической болезни.
Тайные проститутки Ставрополя находятся, как и везде, вне врачебного контроля и статистики. Я думаю, что число их достигает цифры 300 и вот на каких основаниях: в Ставрополе, осенью и зимой, устраиваются два раза в неделю вечерние собрания тайных проституток в залах различных гостиниц. Собрания эти, носящие скромные названия «семейных вечеров», в сущности, те же maisons de passe ou maisons de rendez-vous, которые описываются авторами в городах Франции и носят вполне характер танцклассов других городов России. Ни одна порядочная женщина, конечно, не решится посещать эти «семейные вечера», а собираются туда исключительно женщины низшего слоя, именующие себя швейками, горничными, башмачницами и т.д., и большинство из них относится к проституткам, т.е. «женщинам, отдающим свое тело на совершение любострастного акта за плату» (Жан-нель). Так как женщины, посещающие подобные увеселительные вечера, при входе записываются в особо заведенные книги, то мы воспользовались ими для того, чтобы приблизительно определить цифру тайных проституток: в 1879 году было записано в этих книгах 348 женщин. Если из этого числа исключить 48 женщин, которые собственно не могут подойди под строгое определение понятия проституции (хотя, судя по словам пользованной мной от венерических болезней молодежи, вряд ли таковые бывают на этих вечерах), то останутся 300 лиц, которые, по моему мнению, всецело относятся к проституткам. Этим, конечно, не исчерпывается тайная проституция города: есть много отдаленных от центра города местностей, где в редком доме, по словам молодежи и городских извозчиков, лиц, более компетентных в этом деле, чем городская полиция, не живет тайная проститутка.
Собрать какие-либо сведения о заболеваемости венерическими болезнями между тайными проститутками мы не имели возможности; очевидно, больных между ними очень много, и они, главным образом, заражают различными видами шанкра ставропольскую молодежь.
Примечание. К тайным же проституткам относятся так называемые «арфянки», которые сделались непременной принадлежностью почти всех ставропольских гостиниц. «Арфянки» отчасти пением и музыкой, а главное, своим присутствием привлекали в гостиницы посетителей. Мы неоднократно получали заявления от местной молодежи, что та или другая «арфянка» (следует адрес) страдает венерической болезнью и распространяет ее среди молодежи. На основании донесения городового врача95, общее присутствие губернского правления, признав «арфянок» действительно проститутками, т.е. женщинами, обратившими разврат в ремесло, постановило: с 15 августа 1881 г. безусловно воспретить содержателям ставропольских гостиниц держать при гостиницах «арфянок».
К.Бахутов. Медико-топографическое и санитарное состояние губернского города Ставрополя. СПб., 1881 г. //
Ставрополь в описаниях, очерках, исследованиях за 230 лет
/ Под ред. проф. В.А.Шаповалова, проф. К.Э.Штайн. — Ставрополь:
Издательство Ставропольского государственного университета, 2007. — 1344 с. |
