„Чего, казалось бы, надо было русским в глубине гор," спрашивали себя горцы, оглядываясь на свою убогую жизнь. Действительно, за исключением князей и дворян, земли которых лежали большею частью в плодородных местах при подножиях хребта, жизнь большинства горцев была проста и незавидна.
Все они живут селениями, аулами. Старые аулы располагались обыкновенно в труднодоступных местах, так как не имели для своей защиты ни частокола, ни стен. По склонам горы лепятся вдоль узких, кривых улиц и переулков хижины обитателей. Само собой выходит так, что крыша нижней сакли служит двором или балконом для вышестоящей. Весь аул поэтому нередко подобен громадной, неправильной лестнице. В западном Кавказе, особенно на черноморском склоне, где растительность богата и пышна, строят из досок и балок, а стены делают из плетня, обмазывая его глиной. Помещения для скота, разные загородки — тоже плетни. Но большею частью сакли возводят из сырцовых кирпичей или из камней, скрепленных глиной, у богатых известью, и только потолки состоят из бревен, крытых дранью, а в безлесных местах плитками сланца или утрамбованной глиной. Часто низ жилья наполовину вырыт в горе. Комнаты в сакле разной величины, у бедных часто одно общее помещение со скотом, или оно едва отделено от хлева.
Если хозяин зажиточный и мусульманин, дом разделен на две половины. На мужской лучшая комната, где хозяин проводит все свободное время — кунацкая. Здесь, на широких тахтах, раскиданы подушки, ватные одеяла, узорно расшитые шелками. На стенах развешено оружие, на полах ковры. Едят за низенькими столиками по-восточному руками, умывая их перед и после еды. Часто многие помещения совсем темные или полутемные, освещенные днем через открытую дверь. Мебели нет, спят и сидят на полу. Столы, стулья и кровати в обычае лишь у осетин. В большой комнате, где готовят пищу, главное место — очаг, т. е. место для огня, над которым свешивается на цепи большой котел. Очаг и цепь — священные предметы. Это символы семьи и рода. Во многих местах клянутся и присягают, касаясь рукой этой цепи, ее же целует новобрачная, вступая в первый раз в дом мужа Зимой и вечером внутренность освещается огнем очага, вокруг которого собирается семья. В других помещениях, если не обзавелись керосиновыми лампами, светят лучиной, горящей в особой металлической чашке. Посуда имеет восточный фасон — громадные глиняные кувшины, в которых женщины носят воду, красивые металлические кувшины для воды и напитков, с узким горлышком, с изогнутым носиком, все в орнаментах и насечках.
Всего любопытнее горская одежда и украшения, какими бывают покрыты оружие и ценные предметы. Богатый кабардинский наряд в высшей степени изящен и живописен как подбором цветов, фасоном, так и множеством узорных галунов, серебряными с чернью пряжками, скобками, „хозырями" (так называются трубки, где в прежние времена помещались приготовленные для быстрого снаряжения винтовки заряды — порох, пули, пыжи; теперь их носят для щегольства). Особенно красив конный: уздечка, седло и стремена, сам всадник в заломленной папахе на горячем коне — все вместе представляет нечто цельное, изящное. Сразу чувствуется, что все мелочи убора и костюма сложились воедино веками, пока не получился образ конного джигита, лихой и грациозный. Можно сказать, что нигде в мире, кроме разве у арабов, жизнь не создала типа всадника, подобного кавказскому. До сих пор конь и оружие — предмет желаний, зависти, похвал. До сих пор кража доброго коня, хорошего ружья — не позорное преступление, а деяние, от которого не страдают укорами совести. Случается, что хозяин, какой-нибудь князь, принимая гостя, предупреждает его: „меня убьют, а ты цел будешь, но за коня и винтовку — не ручаюсь".
