Несмотря на мирные и военные сношения с соседями, у самих черкесов никогда не было ни городов, ни государства. Племена их издавна делились на сословия, обыкновенно на четыре: князья, дворяне, крепостные и рабы. Князья стояли во главе старинных родов, им принадлежали лучшие земли, которые они раздавали своим приближенным дворянам. Землю обрабатывали крепостные. Но эти крепостные не были собственностью дворян и князей, как крепостные в России до освобождения крестьян. Крепостной „держал" наследственно землю и был обязан князю совершенно определенными повинностями. Если он лишался земли, то с этим исчезала и зависимость его от князя. По отношению к князю крепостной должен был держать себя почтительно, соблюдая обычные правила. Но и князь, в свой черед, должен был приходить на помощь крепостному в случае бедствия, защищать его от врагов, судить и разбирать тяжбы и обиды, возникавшие между ними. Рабами бывали большею частью военнопленные, но и они могли выкупаться на волю.
Но еще крепче, чем отношения сословные, были древние связи — родовые. Племена делились на роды, иногда весь аул состоял из членов одного рода, но "чаще в нем обитало несколько родов. Каждый горец (кроме рабов), будь то князь, уздень или простой человек, принадлежал к какому-нибудь роду. Он стоял за род, род стоял за него. Обида ему была обида всему роду. За преступление одного отвечал весь род. Эта древняя родовая связь была, да и до сих пор остается крайне прочной. У горцев не было государства, не было писаных законов, которым бы все подчинялись не было власти, которая заставит повиноваться упрямого. Древние обычаи, „адаты", хранились в памяти стариков и передавались из поколения в поколение устно. По ним решали дела и судили тяжбы князья I судьи: делили наследство после умершего, разбирал) споры о земле, о краже. Но ведь это происходило только в том случае, если кто жаловался. Всякий горец был настолько знаком с обычаями, что по многим делам сам знал, как ему поступить. Кражи, особенно лошадей и скота, ссоры, убийства происходили часто среди вольных, необузданны) детей гор, тем более, что у каждого болтался на пояс кинжал, винтовка висела за плечами. Кто же из них не знал, не чтил страшный закон „канлы“ или обычай кровной мести! Кровь убитого жаждала отмщения. Дух его блуждал возле аула родичей, и если бы они забыли или не захотели отмстить, то злоба его могла обратиться на них, причинить всему роду неисчислимые бедствия. Первое убийство влекло за собой целый ряд их, ввергало в долгое междоусобие роды. Доходило до того, что люди, сами не в силах выносить это напряженное состояние, шли на мировую, т. е. платили выкуп за кровь с тем, чтобы оба рода примирились и прекратили взаимные кровопролития. Но иногда проходили годы, прежде чем воцарялся мир. Бывало, что „святая" обязанность мести передавалась от отца к сыну, к внуку. Всего строже правила мести соблюдались среди „благородных".
